– Лучше Марии не танцует никто.
– Флоренсия танцует лучше, – не унималась сестра.
– А вы ведь и не говорили мне, что она растет на ваших глазах, – он с укором посмотрел на мать и сестру.
– Будем считать это местью за твой отъезд, – спокойно произнесла Бланка.
– А где моя гитара?
– Я подарила ее Хосэ, сыну Раймунды.
– Раймунды и Хосэ? – улыбнулся Игнасио.
– Хосэ погиб пять лет назад.
– Она воспитывает сына одна?
– И сына и дочь.
– На Побережье ничего не меняется.
– Нам нравится такая жизнь, братик.
– А ты-то когда свою будешь устраивать?
– Моя жизнь – это мои ученики.
Когда Игнасио вернулся в отель вечером, Лус ждала его в своей комнате. Он улыбнулся, радуясь свету своей жизни.
– Завтра встретимся с бабушкой и тетей – решил Игнасио.
– На Побережье? – обрадовалась Лус.
– Нет, в центре. Ты уже выучила районы города? – усмехнулся он, – Встречаемся в самом лучшем ресторане города, – он знал, как завлечь ее или думал, что знал, – В чем дело, дочка? Почему ты грустишь? – на лбу появилась морщинка, как всегда, когда он беспокоился за нее. Она явно была чем-то подавлена. Она взглянула на него, и он уже знал, она сомневалась говорить ли ему, но пересилив себя сказала:
– Ты обманул меня, папа, – дрожь пробежала по его телу.
– В чем же?
– Я не похожа на маму, – грустно сказала она, и он облегченно вздохнул и спросил:
– С чего ты взяла, Лусия?
– Я понимаю, ты хотел, чтобы у меня остались о ней хорошие воспоминания, но сегодня я гуляла по Побережью, и никто не говорил мне, что я похожа на умершую мать.
– Ты ходила на Побережье!? – взорвался Игнасио, – Я ведь запретил тебе покидать отель!
– А я пошла! И все только и твердили, что я похожа на Антонию де ла Вега! – разрыдалась Лус, – а она жива и у нее есть дочь, сын и муж! – Игнасио смотрел на дочь и понимал, что теперь их жизнь не будет прежней.
– Прости меня, – он обнял ее, – Не стоило привозить тебя сюда, – он уже много раз пожалел о своем возвращении.
– Но почему, папа?
– Я расскажу тебе все, потом.
– Единственное, чего я хочу, это увидеть маму, – при этих словах Игнасио вздрогнул.
– Я покажу тебе ее, обещаю. Ты не заблудилась сегодня там?
– На Побережье? Нет! Я встретила друзей, – улыбнулась Лус.
– Друзей?
– Да! Они такие милые, ну один из них. Мне здесь так нравится, мне так хорошо здесь, что хочется рисовать! Тут так много вдохновения – он словно слышал слова из прошлого, своего счастливого прошлого. Когда-то такая же девушка с глазами словно небо, рисовала для него и жила для него.
– Папочка, а можно я завтра зайду в музей Пикассо?
– Да, милая, – он поцеловал дочь в лоб, – Можем это сделать до встречи с бабушкой и тетей.
13
Проснувшись утром в великолепном настроении, Лус приняла душ, оделась и взяла такси до музея Пикассо. Живопись давно увлекала ее, а творчество испанского художника завораживало. Она знала, что Бланка будет говорить только о танцах, а бабушка Кармен пытаться угостить ее своим гаспаччо, при том, что ей совсем не нравится ни то, ни другое. Поэтому она решила немного зарядить себя духовно перед встречей с родственниками. При входе в музей ей предложили группу для иностранцев и группу для испанцев. Она выбрала первую, все-таки она еще не чувствовала себя испанкой.
– Добрый день, дамы и господа, – гид взяла в руки микрофон и заговорила на английском, – Меня зовут Антония, и сегодня я проведу вам экскурсию по музею Пикассо, в этом доме когда-то жил известный художник.
Едва услышав имя, Лус вздрогнула, маловероятно, что эта была та самая Антония, но она все же протиснулась в первый ряд и увидела перед собой красивую женщину. Антония улыбнулась девушке в первом ряду, так напоминавшей ей ее юность и продолжила экскурсию. Лус переходила из зала в зал и старалась не отставать от экскурсовода, завлекшего ее очень сильно. После окончания экскурсии она подошла к гиду и сказала:
– Вы самый лучший экскурсовод, которого я встречала, вы так хорошо разбираетесь в искусстве.
– Спасибо, милая, я много этому училась.
– Вам следовало бы работать искусствоведом, а не гидом, – искренне удивилась Лус, – Простите, может, я не то сказала, – извинилась она.
– Все в порядке, я люблю свою работу. Тебя очень интересует искусство, ведь так? – улыбнулась Антония.
– Я обожаю художественное искусство! – призналась девушка.
– Это просто чудесно! – не могла скрыть свое восхищение Антония.
– Если у вас есть время, мы могли бы поговорить об этом?
– Конечно, у меня как раз сейчас перерыв.
– И у меня есть немного времени перед встречей с родственниками, не люблю все эти посиделки.
– Да, они могут быть утомительны, – рассмеялась Антония, – Но, думаю, в моем возрасте ты поймешь всю их прелесть.
Они вышли из музея и сели за столик соседнего кафе. Две дамы с интересом разглядывали друг друга. Девочке нравилась такая открытость и расположенность испанцев, Антония была удивлена такой неожиданно возникшей близости.
– Глясе со льдом! – произнесли они в унисон и рассмеялись.
– Вам тоже нравится глясе? – удивилась Лус.
– Я его обожаю, – призналась Антония.
– Я тоже! Хотя мой папа пьет только апельсиновый сок.
– Как и моя дочь.
– У вас есть дочь?
– Примерно твоя ровесница, но она совсем другая. Ей больше нравятся танцы, а не картины.
– А вы сами тоже рисуете?
Да, я рисовала раньше, когда было вдохновение, – она грустно вздохнула, – У меня дома есть мои работы.
– Как это прекрасно! А можно мне посмотреть?
– Конечно можно, сейчас напишу адрес, – она достала ручку и записала на листочке улицу и дом, – Можешь приезжать в любое время, это дом моей мамы, мы с дочерью пока будем жить там.
– Хотела бы и я иметь маму-художницу, – улыбнулась Лус
– А чем занимается твоя?
– Она умерла.
– Боже мой! – всплеснула руками Антония, – Мне так жаль.
– Ничего, это было очень давно, я ее даже не помню. Отец заменил мне маму.
– Он должно быть очень хороший человек.
– Да, это правда. Вы с ним познакомитесь, он скоро придет за мной. Папа удивительный, хотя временами мне очень сложно выносить его испанский темперамент.
– Так твой отец испанец? – улыбнулась Антония.
– Испанец, только вот я выросла вдали от этих мест и мне немного сложно ко всему привыкнуть, – Лус оглянулась по сторонам.
Официант принес заказ и две испанки сделали по первому глотку, вглядываясь друг в друга.
– Мы столько говорим, а я ведь даже не знаю, как тебя зовут, – улыбнулась Антония.
– Лус, – ответила девочка, и Антония подняла на нее глаза, но взгляд изменился.
Совпадение. Совпадение? Встретить в городе, в котором он ходит с дочерью по имени Лус девушку похожую на нее. Совпадение?
– Равиола? – в горле пересохло, словно от ответа этой девочки зависела ее жизнь. А ведь так и было.
– Да, Лус Равиола, – улыбнулась та, – Как вы догадались?
– Я знала твоего отца, – выдавила Антония.
– Может быть, вы и маму мою знали? – с надеждой спросила Лус, от чего у Антонии затряслись руки, и она поставила стакан на стол.
– Нет, ее я не знала, – наконец, произнесла она.
– Очень жаль, – искренне расстроилась Лус, – Я так надеюсь найти ее могилу! Папа говорит, что я похожа на нее, но ребята на Побережье сказали, что я больше похожа на некую донью Антонию де ла Вега.
– Ребята на Побережье? Антонию? – она не смогла сдержать слез, и они полились из ее небесно-голубых глаз.
– Почему вы плачете, Антония? – Лус участливо взяла ее за руку.
– Я просто очень переживаю за тебя, девочка моя.
– Не надо, я в порядке. Когда долго живешь с одной мыслью, потихоньку привыкаешь к тому, что чего-то у тебя уже никогда не будет.
– Лус, Антония де ла Вега – это я.
– Ах, ну не расстраивайтесь, пожалуйста! Я ведь действительно на вас похожа, – рассмеялась Лус и пристально посмотрела на женщину напротив, – А вот и папочка, – не успела она произнести это, как Антония услышала шаги позади.
Лус с лучезарной улыбкой поднялась навстречу отцу, а Антония старалась успокоить свое бешено-стучащее сердце, она вовсе не хотела встретить старого знакомого сердечным приступом.
– Папочка, это наш экскурсовод, она так много мне рассказала про искусство Испании.
– Приятно познакомиться, – произнес его голос, еще не видевший ее лица. Антония понимала, что сидеть спиной невежливо и встала ему навстречу.
– Тони, – он опять сократил ее имя, как и много лет назад.
– Игнасио, – она никогда не сокращала его.
– Ах, ну конечно! Тут же все друг друга знают, – рассмеялась Лус.
